Просвещение и революционный рационализм Спинозы

Родившийся в 1632 году в Голландской республике философ-рационалист Барух Спиноза был одним из великих отцов мысли эпохи Просвещения. Как объясняет Хамид Ализаде, философия Спинозы, содержавшая материалистическое и атеистическое ядро, представляла собой революционный вызов авторитету церкви и государства.

[Source]

Эпоха Просвещения, также известная как эпоха Разума, была одним из самых вдохновляющих периодов в истории человечества. Она породила множество мыслителей, чья борьба против невежества, суеверий и религиозных догм сыграла ключевую роль в борьбе против феодальной системы и диктатуры церкви. Радикальная философия голландского философа Баруха Спинозы (1632-1677) сыграла в этом развитии основополагающую роль.

Влияние его идей было настолько велико, что, как объяснял Гегель, «Спиноза [стал] контрольной точкой в современной философии, так что действительно можно сказать: «Вы либо спинозист, либо вообще не философ». Эти слова Гегеля являются неоспоримым свидетельством влияния идей Спинозы. Однако для этого великого мыслителя философия не была примитивным, умозрительным занятием. Она была непосредственно связана с задачей понимания природы и общества, чтобы изменить их на благо человечества.

Не смеяться, не плакать, а понимать!

«Я очень старался не высмеивать, не оплакивать и не презирать человеческие поступки, а понимать их. Поэтому я рассматривал такие человеческие эмоции, как любовь, ненависть, гнев, зависть, гордость, жалость и другие волнения ума не как пороки человеческой природы, а как свойства, относящиеся к ней так же, как жара, холод, буря, гром и тому подобное относятся к природе атмосферы. Эти вещи, хотя и доставляют беспокойство, неизбежны и имеют определенные причины, через которые мы пытаемся понять их природу. И разум получает не меньшее удовольствие от их правильного созерцания, чем от познания вещей, приятных для чувств».

Спиноза был выдающимся представителем своей эпохи. Наряду с другими мыслителями раннего Просвещения, такими как Фрэнсис Бэкон (1561-1626), Томас Гоббс (1588-1679) и Рене Декарт (1596-1650), он был одной из тех возвышающихся фигур истории и ведущим светочем в то время, когда человечество боролось за выход из мрачного тумана феодального общества.

Даже теолог Пьер Бейль (1647-1706), который был ярым противником монизма Спинозы (т.е. философии, считающей, что мир состоит из одной субстанции, например, материи или разума), в своем знаменитом «Историческом и критическом словаре», опубликованном в 1697 году, вынужден был признать, что «он был человеком, не терпящим никаких ограничений совести и большим врагом развенчания. Вот почему он свободно излагал свои сомнения и свои убеждения». [3] В этом, добавим мы, он воплотил истинный дух своей эпохи.

Повсюду в Европе Спиноза получил известность благодаря своему непреклонному рациональному методу и отказу от любого обращения к традициям, эмоциям и пустой морали при попытке понять природу нашего мира на самом фундаментальном уровне. Тех, кто пытался объяснить природу «волей Бога», он смело обвинял в стремлении найти «убежище невежества». [4] В этом стремлении к рациональному подходу и объяснению природы на основе одной лишь природы он неизбежно вступил в конфликт с господствующими идеями своего времени.

Революция и контрреволюция

Просвещение охватывает период интенсивных культурных, научных и интеллектуальных потрясений, совпавший с подъемом капитализма в Европе и длившийся примерно с середины XVII века до первых десятилетий XIX века. Это был период чрезвычайной турбулентности: войн, в том числе гражданских войн, революций и контрреволюций. Внутренние противоречия старых европейских режимов были обострены расцветом буржуазии. Старый порядок был дестабилизирован, и в XVII веке основные европейские монархии превратились в абсолютистские режимы, где вся власть была сосредоточена в руках монархического правителя, который балансировал между старой, дряхлеющей аристократией и поднимающимся капиталистическим классом.

Абсолютизм поддерживался авторитетом церкви , будь то католическая или протестантская, которая сохраняла диктатуру над всеми аспектами личной жизни, включая мысли людей. Франция, Испания и Священная Римская империя были охвачены войнами и гражданскими войнами, которые велись во имя религии и привели к гибели миллионов людей. В современной Германии Тридцатилетняя война — формально война между католиками и лютеранами — унесла от 5 до 8 миллионов жизней.

Власть церкви проникала в каждую щель общества. Книги, которые, как считалось, противоречили или даже сеяли сомнения в религиозных догмах, авторитете священного писания как неоспоримой истины или монополии духовенства на толкование этого писания, подвергались цензуре, запрещались или массово сжигались. По всей Европе с 1560 по 1630 год 80 000 человек были обвинены в колдовстве, и половина из них была казнена. Ученые, такие как Галилей, подвергались преследованиям со стороны церковных инквизиторов. Некоторые, как Джордано Бруно, были сожжены на костре за противоречие официальным доктринам.

Семья Спинозы также стала жертвой церковных преследований. Впервые они были изгнаны из Испании в 1492 году после принятия декрета Альгамбры, который предписывал изгнание иудеев. Переехав сначала в Португалию, они были вынуждены перейти в католичество и почти столетие тайно исповедовали свою веру. Затем они переехали во Францию и, наконец, поселились в Нидерландах, которые в то время были страной Европы с наиболее терпимым отношением к их религии.

В начале XVII века Нидерланды переживали первую в мире буржуазную революцию, которая приняла форму национально-освободительной войны от Испании, продолжавшейся с 1566 по 1609 год. Соединенные провинции, как стала называться молодая буржуазная республика, были много культурным торговым центром и в то время домом для самых передовых форм капиталистической промышленности и производства. Ее борьба против католицизма и абсолютизма стала центром внимания радикальных мыслителей и революционеров всего континента. Естественно, поэтому она послужила благодатной почвой для развития некоторых наиболее передовых идей того времени, в том числе идей Декарта, Спинозы и позднее Джона Локка (1632-1704).

Спиноза родился в купеческой семье в 1632 году и получил традиционное еврейское воспитание и образование. Хотя он преуспел в изучении Торы и Талмуда, его радикальные взгляды привели к тому, что в возрасте 25 лет он был отлучен от еврейской общины специальным указом.

Однако Спинозу больше интересовали другие вопросы. В молодости он познакомился и позже вступил в коллегианты — радикальную христианскую секту, которая боролась против религиозной ортодоксии, церковного авторитета и власти, а также за высшие формы религиозной и интеллектуальной терпимости. Позже секта раскололась на две части под влиянием достижений философии и науки, возглавляемых такими людьми, как Декарт и Спиноза, причем социнианское крыло стало придерживаться все более рационалистических взглядов, практически не оставляя места для божеств и религиозного авторитета.

Радикальные религиозные секты, такие как анабаптисты, квакеры, рантеры, левеллеры и диггеры, росли по всей Европе, отражая кризис старого режима и революционные настроения в массах. Многие из них отвергали иерархию общества, а некоторые, как, например, диггеры времен Английской революции, зашли так далеко, что полностью отказались от частной собственности. Такие группировки сыграли ключевую роль в монументальных событиях Английской гражданской войны 1642-1649 годов, второй в мире буржуазной революции, которая закончилась победой армии Кромвеля, неисповержением и казнью абсолютного монарха.

Научная революция

По всей Европе буржуазия набирала силу за счет феодального правящего класса. Росли города, а вместе с ними торговля, производство и промышленность. Это развитие дало мощный импульс революции в науке.

Спиноза охотно следил за развитием науки. Он сам был известным шлифовщиком линз — искусство, сыгравшее важную роль в развитии астрономии, а также биологии и химии, — и много, хотя и безуспешно, работал над разработкой чисто научного объяснения появления радуги.

Он регулярно переписывался с Генри Ольденбургом, ученым и одним из самых видных членов британского научного Королевского общества, а также с Робертом Бойлем, одним из основателей современной химии и современного экспериментального научного метода. Он также общался с известным датским анатомом, геологом и палеонтологом Николасом Стено, на анатомических вскрытиях которого Спиноза одно время присутствовал ежедневно.

Наука стремительно развивалась. Самыми важными из этих достижений были развитие классической механики Ньютона и победа системы Коперника в астрономии, которая раз и навсегда разрушила идею о том, что Земля является центром Вселенной.

Каждый шаг науки вперед подрывал догмы церкви; идея капризного и всемогущего божества, правящего миром, постепенно уступала место представлению о мире, управляемом определенными законами, не зависящими от человека.

Старая доктрина утверждала, что реальность жестко упорядочена, Бог находится на вершине, а монархи и религиозные власти являются его неоспоримыми представителями на земле. Земля, в свою очередь, была центром Вселенной, вокруг нее вращались солнце, луна и звезды. Массы считали себя предопределенными для того, чтобы переносить все трудности, которые налагала на них эта неизменная система. Победа системы Коперника нанесла сокрушительный удар по этому мировоззрению.

Все эти достижения были достигнуты благодаря сочетанию экспериментальной науки и анализа, то есть без обращения к религиозным писаниям и клерикальным толкованиям, которые были официально установленными путями к истине.

Расцвет рационализма

Эта революция в науке нашла отражение в философии. В Великобритании ранний материализм развился в форме эмпиризма таких людей, как Фрэнсис Бэкон (1561-1626) и Томас Гоббс (1588-1679). Эмпирическая школа подчеркивала, что эксперимент и наблюдение являются фундаментальными основами всех знаний.

В то же время в континентальной Европе возник современный рационализм, отцом которого был французский философ Рене Декарт, известный своим афоризмом «я мыслю, следовательно, я существую». Декарт определил разум, то есть систематическое научное мышление, как высшую форму знания. Все установленные истины, считал Декарт, должны быть обоснованы разумом — даже существование Бога, для которого Декарт пытался разработать рациональное объяснение.

Это само по себе было кардинальным грехом с точки зрения церкви, которая утверждала, что вера и Священное Писание являются единственным основанием для истины и что Бог как высшее существо не должен быть оправдан ничем, тем более идеями мирянина.

Однако рационализм Декарта сочетался с достижениями науки, где математические расчеты, примененные к фактам наблюдений, служили доказательством новых теорий, и на этой основе они были подхвачены учеными и философами по всей Европе. Фактически, целью Декарта была разработка метода научной достоверности. И хотя в системе Декарта оставалось место для Бога, его физика приняла на веру большую часть взглядов его современников в науке, объясняя природу как закономерное царство, в котором Бог не играет никакой роли.

Поэтому неудивительно, что в 1663 году католическая церковь внесла его работы в список запрещенных книг, поскольку они представляли опасность для официальной религии. Даже в Нидерландах картезианские идеи подвергались цензуре, а имя Декарта было запрещено упоминать в лекциях и диспутах в университетах.

«Бог или природа»

Спиноза внимательно изучал труды Декарта и перенял его жесткий рационалистический подход. Все должно быть обосновано и доказано рационально. Однако для Спинозы это относилось и к системе Декарта.

Согласно Декарту, реальность имеет двойственный характер, состоящий из двух субстанций, разума и материи, которые существуют совершенно независимо друг от друга. Ключевым достижением здесь было рассмотрение физического мира как полностью управляемого естественными законами, которые могут быть открыты человечеством с помощью научного метода.

Однако в стороне от этого законного мира стоит разум, который Декарт считал совершенно отдельным и независимым от физического мира. Единственная точка пересечения между этими двумя сферами реальности должна была находиться в шишковидной железе, месте отдыха человеческой души и зарождения всех идей. Но как и с помощью какого механизма происходит это пересечение, Декарт не мог объяснить.

Спиноза критиковал эту непоследовательность дуализма Декарта и вместо этого разработал новую монистическую доктрину, согласно которой «в природе существует только одна субстанция», которая, по его мнению, вечна и «абсолютно бесконечна». Эту бесконечную, вечную и всеобъемлющую субстанцию Спиноза называл «Богом», добавляя при этом «или природой». Согласно Спинозе, Бог или разум не являются особыми субстанциями, стоящими отдельно от природы; все существа, включая человеческий разум и душу, являются лишь модификациями одной и той же субстанции. Таким образом, Бог Спинозы — это вовсе не Бог в смысле верховного и сознательного существа, которое наблюдает за миром и управляет им в соответствии со своими прихотями.

Этот Бог — просто природа: неограниченная, саморазвивающаяся и вечно пребывающая в движении, действующая исключительно по своим собственным имманентным и вечным законам. «Природа не действует с целью», — писал он в своей «Этике», добавляя, что «вечное и бесконечное существо, которое мы называем Богом или природой, действует по той же необходимости, по которой оно существует». Эти законы природы, по его мнению, могут быть открыты и поняты нами с помощью науки и рационального мышления.

Но человечество не может отделить себя от естественных законов, сказал он:

«Люди верят, что они свободны, именно потому, что они сознают свои воли и желания; однако о причинах, которые побудили их желать и волить, они не думают, даже не мечтают, потому что они не знают [этих причин]».

Согласно Спинозе, свобода приходит не в попытке встать над естественными законами, а в понимании их, чтобы использовать в интересах человечества. Это очень передовые идеи, которые впоследствии были многократно подтверждены современной наукой.

Учение Спинозы часто описывается как форма пантеизма, то есть мировоззрения, которое рассматривает вселенную как проявление Бога. Но мировоззрение Спинозы было не таким простым. Всем очевидно, что, хотя Спиноза и говорил о Боге и временами использовал религиозный жаргон, Бог в его системе представляется совершенно лишним. Как и великие философы Древней Греции, Спиноза пытался объяснить мир сам по себе, не прибегая к сверхъестественному.

В то время это был радикальный разрыв в философии, и он сразу же вывел Спинозу в центр всех философских дебатов в Европе. По словам его современника, Пьера Бейля, Спиноза в конце жизни открыто выступал за атеизм. Правда это или нет, мы не можем знать. Спиноза был весьма противоречивым для своего времени, тем не менее, он часто был осторожен в своих формулировках, чтобы избежать худших форм преследования. Тем не менее, то, что в центре спинозизма находились зародыши атеизма и материализма, было совершенно очевидно для всех в то время, и это вызвало гнев властей на труды Спинозы, которые также были добавлены в Индекс запрещенных книг католической церкви.

В своем знаменитом «Словаре», где самая длинная статья была посвящена Спинозе и спинозизму, Бейль, повторяя впечатление, которое Спиноза произвел на современников, писал, что «он первый, кто свел атеизм к системе и сделал его сводом доктрин, связанных и переплетенных в соответствии с манерами геометров».

Но Спиноза был заинтересован не столько в защите от обвинений в атеизме, сколько в разоблачении своих обвинителей:

«Тот, кто ищет истинные причины чудес и стремится понять творения природы как ученый, а не просто глазеть на них как дурак, повсеместно считается нечестивым еретиком и осуждается теми, перед кем простые люди преклоняются как перед толкователями природы и богов. Ибо эти люди знают, что устранение невежества повлечет за собой исчезновение того изумления, которое является единственной поддержкой для их аргументов и для сохранения их авторитета».

Богословско-политический трактат

Для Спинозы философия не была абстрактной и независимой областью, отделенной от науки и политики. Напротив, на ее основе он делал самые радикальные выводы. Наиболее ярко это проявилось в его «Богословско-политическом трактате», который, в отличие от его magnum opus «Этика», был опубликован при его жизни, хотя и не под его собственным именем.

В этом политическом трактате Спиноза безжалостно критиковал суеверия и, в частности, организованную религию. В это время Библия, Тора и другие религиозные писания были объявлены властями прямыми словами Бога, которым следует неукоснительно следовать, хотя и на основе толкования только духовенства.

Спиноза объявил войну этому подходу. Он утверждал, что Священное Писание — это полностью исторический документ, который просто отражает законы и моральные ценности того или иного периода. «Метод толкования Писания, — говорил он, — не отличается от [правильного] метода толкования природы, а скорее полностью ему созвучен». [10] Это был полный разрыв со всеми прошлыми традициями — по сути, Спиноза призывает к материалистической интерпретации Писания.

С первых строк «Богословско-политического трактата» Спиноза не брал пленных, заявляя, что корень всех суеверий заключается в отсутствии понимания и контроля, которые люди имеют над своими судьбами. Далее он объясняет, как это суеверие используется правителями для увековечивания своего правления. Но чтобы сделать это, им сначала нужно облечь это суеверие в пышные здания, непонятные церемонии, костюмы и традиции. Другими словами, Спиноза разоблачает мошенничество организованной религии как маскарад, предназначенный для одурачивания масс.

Затем он напрямую связывает эту операцию с монархическим правлением:

«Может быть, это действительно высший секрет монархического правления и совершенно необходимый для него — держать людей в заблуждении и маскировать страх, одурачивающий их, под благовидным названием религии, чтобы они сражались за свое рабство так, как будто сражаются за свое собственное освобождение, и считали не унизительным, а в высшей степени славным проливать свою кровь и жертвовать жизнью ради прославления одного человека».

Мужество и ясность этих мощных заявлений резко контрастируют с той самодовольной белибердой, которая сегодня в университетах выдается за философию. Спиноза, опередив свое время, раскрыл важнейший элемент классового общества: для поддержания своего господства правящий класс нуждается не только в государстве и вооруженных людях, но и, что не менее важно, в мощных институтах для распространения своей идеологии, таких как церковь, а в наше время — школы, средства массовой информации и т. д. Таким образом, его философия стала открытым обвинением правящего класса и всех его институтов.

О пророках, предсказаниях и чудесах

Спиноза методично пересматривал Библию и Тору, подчеркивая все их противоречия. Опираясь только на текст, он отверг предполагаемых пророков иудаизма и христианства как людей, «не наделенных более совершенными умами, чем другие, а лишь более яркой силой воображения».  Единственным исключением, по его утверждению, является Иисус Христос, которого он, однако, определил скорее как философа этики, чем как сверхъестественное существо.

Согласно Спинозе, пророки были, по сути, простыми политиками, а Иисус Христос — философом, которые использовали впечатляющий и мистический язык, который они называли «пророчествами», чтобы убедить своих собратьев и тем самым установить социальный и моральный порядок. Но поскольку эти постановления относятся только к данному историческому периоду, утверждает он, нам мало чему можно научиться у них, кроме самых общих моральных ценностей откровения.

Другим пунктом нападок Спинозы были так называемые чудеса или доказательства Бога. Он отвергал всякое представление о том, что в них есть хоть какая-то истина, и утверждал, что то, что в Библии упоминается как чудеса, было просто природными явлениями, которые люди того времени не могли объяснить.

«В этом смысле все, что превосходило понимание евреев и естественные причины чего были неизвестны в то время, обычно приписывалось Богу. Так, буря называлась «Божьим обличением», а гром и молния — Божьими стрелами; ибо они думали, что Бог держит ветры запертыми в пещерах, которые они называли Божьими сокровищницами […]. По той же причине чудеса называются делами Божьими, то есть удивительными делами. Ибо все естественные вещи, несомненно, являются делами Божьими, существуют и действуют благодаря Божественной силе. Поэтому в этом смысле псалмопевец называет чудеса Египта силами Божьими, потому что они открыли путь к безопасности для евреев в их крайней опасности, когда они не ожидали появления выхода, и поэтому были совершенно поражены».

На самом деле, далее в книге Спиноза приписывает историю о расступившемся море по приказу Моисея «восточному ветру, который дул очень сильно целую ночь», а не какому-то божественному вмешательству.

Методично просматривая тексты, Спиноза приходит к выводу, что из них нельзя извлечь ничего, кроме моральных ценностей и общественных норм, но даже эти нормы, утверждает Спиноза, были применимы только к конкретным историческим условиям того времени. В конечном итоге, заключает он, все, что нам остается, — это самое основное моральное послание Библии о том, что люди должны «любить ближнего своего, как самого себя»; однако даже этот урок, по мнению Спинозы, является именно тем, что проигнорировала организованная религия:

«Меня часто поражало, что люди, которые с гордостью исповедуют христианскую религию, то есть [религию] любви, радости, мира, умеренности и доброй воли ко всем людям, противостоят друг другу с необычайной враждебностью и ежедневно выражают самую лютую взаимную ненависть. Настолько, что стало легче распознать веру человека по последним признакам, чем по первым».

Свобода слова и мысли, секуляризм и демократия

Критика Спинозы шла в самое сердце монархической диктатуры правления духовенства. Согласно постановлениям церкви, Библия была абсолютной истиной и высшим авторитетом. Но, согласно Спинозе, истину можно найти не в Писании или Церкви, а в изучении природы.

Отсюда он перешел к оспариванию роли и привилегий духовенства, утверждая, что оно должно быть лишено всех своих официальных полномочий. Он решительно отстаивал полное отделение церкви от государства и всеобщую «свободу философствовать»:

«Каждый человек обязан жить исключительно по своим собственным решениям, а не по чьим-то еще, и он не обязан признавать кого-либо судьей или законным защитником религии».

Он также утверждал, что демократическая республика является лучшей формой государства, и даже что армия граждан предпочтительнее армии наемников, которую правителям легче использовать для подавления воли масс.

“Богословско-политический трактат» стал бомбой, которая потрясла всю Европу. Об этом свидетельствует тот факт, что, несмотря на то, что он был широко запрещен даже в Нидерландах, многочисленные экземпляры его сохранились до наших дней.

Спиноза стал печально известен благодаря своим атеистическим и революционным идеям, которые находились в прямой оппозиции к христианству, иудаизму и средневековой философии в целом. На протяжении всего XVIII века Спиноза был самым известным критиком религии и клерикального правления.

Радикальные секты охотно подхватили его идеи и аргументы по всему континенту, а в Амстердаме он стал одним из самых выдающихся лидеров, если не самым выдающимся лидером атеистических кругов. По словам исследователя Спинозы Джонатана Израэля, идеи Спинозы были известны не только среди интеллигенции, но и в широких слоях европейского общества. Это сделало его главной мишенью для нападок со стороны всех защитников существующего порядка, хотя до конца жизни Спиноза оставался непоколебим для своих критиков и яростно предан своим идеям.

Опережая свое время

Философские идеи Спинозы намного опередили свое время, и многие из них будут доказаны наукой лишь столетия спустя. Это правда, что в его концепции «Бог или природа» была двусмысленность, и что его труды содержали послевкусие преобладающей схоластической традиции. Некоторые современные ученые используют это, чтобы отбросить его как идеалиста и традиционалиста, но они не понимают, какое потрясение представлял собой спинозизм в истории мысли. Это был не первый случай в истории, когда новые идеи были представлены в рамках старой риторики, особенно когда отход от нее мог иметь фатальные последствия. Но неоспоримо, что все его произведения пронизаны мощным боевым духом атеизма и материализма.

Политические труды Спинозы, являющиеся прямой противоположностью его философии, были не менее революционными. На протяжении почти столетия его аргументы считались лучшим и наиболее систематическим аргументом в пользу секуляризма и свободы мысли. В этом он предвосхитил и в некоторой степени вдохновил французских философов XVIII века, которые сыграли решающую роль в подготовке Великой французской революции.

Осмельтесь знать!

Немецкий философ Иммануил Кант однажды подытожил эпоху Просвещения девизом «Смело познавать!». Далее он сказал: «Офицер говорит: «Не спорь — выполняй приказы!». Сборщик налогов: «Не спорь — плати!». Пастор: «Не спорьте — верьте!»».

Философы эпохи Просвещения, однако, отказывались слепо подчиняться. Говоря словами Декарта, они считали своей задачей «сомневаться во всем». Это метод, совершенно отличный от циничного скептицизма, заразившего современную академическую науку, в которой всякая истина исчезает и остается лишь пустое сомнение. Напротив, метод мыслителей эпохи Просвещения состоял в том, чтобы требовать рационального и научного объяснения всех устоявшихся в обществе верований. И тем самым они заложили основу для науки, культуры и тем самым для продвижения человеческого общества на качественно более высокий уровень. Это было не что иное, как революция.

Эта революция в области идей была ключевой частью социальной революции против феодализма, в которой эти смелые и гениальные мыслители сыграли ключевую роль, разрушив официальную идеологию и вдохновив революционные тенденции по всей Европе.

На эти монументальные события наши современные так называемые философы реагируют с насмешливой враждебностью. Мишель Фуко, один из грандов современной академической мысли, однажды написал, что «мы должны освободиться от интеллектуального шантажа «быть за или против Просвещения»”. [19] Другие идут гораздо дальше в своих нападках. В башнях из слоновой кости университетов и за стенами академических изданий, вдали от реальной жизни, Просвещение изображается как высший грех. Разочарованные тем, что они не находят окончательной истины в «Разуме» эпохи Просвещения, постмодернисты атакуют идею науки и рационального мышления в целом, так же как они осуждают все революции, которые не решают все проблемы человечества сразу.

Для этих людей любые разговоры о прогрессе сами по себе реакционны. Они указывают на тот или иной недостаток мысли эпохи Просвещения или на то, что в «век разума» не было искоренено угнетение, чтобы утверждать, что поэтому буржуазная революция, несмотря на ее огромные достижения, вовсе не была прогрессом, а, возможно, даже шагом назад от феодального общества с его варварской отсталостью, суевериями и массовым невежеством. Но в любой революции не может быть среднего пути, и те, кто пытается его найти, вскоре оказываются в лагере существующего порядка. Наши постмодернисты не являются исключением: во всех своих «рассуждениях» они ставят себя в оппозицию к Просвещению и буржуазной революции, то есть на сторону реакции. Фридрих Энгельс давно ответил на эти обвинения:

«Все существовавшие тогда формы общества и правления, все старые традиционные представления были выброшены на свалку как нерациональные; до сих пор мир позволял себе руководствоваться исключительно предрассудками; все прошлое заслуживало лишь жалости и презрения. Теперь, впервые, появился свет дня, царство разума; отныне суеверие, несправедливость, привилегии, угнетение должны были быть вытеснены вечной истиной, вечным Правом, равенством, основанным на Природе и неотъемлемых правах человека. Сегодня мы знаем, что это царство разума было не более чем идеализированным царством буржуазии; что это вечное Право нашло свое воплощение в буржуазной справедливости; что это равенство свелось к буржуазному равенству перед законом; что буржуазная собственность была провозглашена одним из основных прав человека; и что правительство разума, Contrat Social Руссо, появилось и могло появиться только в виде демократической буржуазной республики. Великие мыслители XVIII века не более, чем их предшественники, могли выйти за пределы, наложенные на них эпохой».

Просвещение ознаменовало расцвет нового капиталистического общества, которое было самой передовой формой общества в то время. Это был огромный шаг вперед для человечества. При капитализме культура, наука и технология процветали и достигли небывалых высот. Он создал производительные силы, способные преобразовать общество и вывести все человечество из нищеты и страданий. Конечно, само собой разумеется, что в рамках этой системы это невозможно.

Сегодня сам капитализм зашел в тупик. Он стал огромным препятствием на пути прогресса, развития науки и культуры. В то время как ничтожное меньшинство живет в экстравагантной роскоши, подавляющее большинство обречено на ежедневную каторгу, чтобы удержаться на плаву. Буржуазия на заре своего существования основывалась на рационализме, эмпиризме и материализме. Она продвигала науку, философию, культуру; другими словами, она продвигала просвещение. Сегодня она все чаще обращается к невежеству; иррационалистические догмы, такие как постмодернизм и позитивизм, стали ключевыми средствами, с помощью которых она пытается оправдать собственное существование.

Эстафета революции теперь перешла к рабочему классу, задача которого состоит не только в свержении капитализма, но и классового общества в целом. Как и во всех революциях, неотъемлемой частью пролетарской революции является борьба за идеи: борьба за материализм, за рациональный и научный подход против реакционной идеалистической пропаганды правящего класса и его первосвященников в академических кругах. Истина, другими словами, снова стала революционным оружием, на этот раз против буржуазии.

В этой борьбе мы, марксисты, с гордостью заявляем о лучших революционных традициях Просвещения и отвергаем клевету постмодернистов на смелых мыслителей той эпохи. Марксизм опирается на все самые передовые идеи буржуазной революции, обогащенные и развитые огромными достижениями науки с тех пор, а также опытом рабочего класса.

Мы боремся не за новую форму классового общества, а за полное освобождение человечества от оков классового общества. Мы боремся за новый рассвет для человечества: где завеса невежества, которая абсолютно необходима для любого классового общества, может быть сорвана, и человечество в целом, основываясь на всеобщем просвещении, науке и технике, может установить рай для себя на земле.